То, что Федеральная антимонопольная служба считает нарушением в работе «Тройки Диалог», -- это норма рынка управления активами. Если признать модель работы с клиентами неправильной, рынок ПИФов перестанет существовать, предупреждает генеральный директор УК «Тройка Диалог» Антон Рахманов.
-- Трудно руководить компанией после такого харизматичного менеджера, как Павел Теплухин?
-- Бизнес мне понятен. Я этим занимался на предыдущем месте работы, отвечал за блок непосредственного управления. Здесь я отвечаю за весь бизнес. Я не вижу особенных сложностей.
-- Какие задачи стоят перед вами на 2010 год?
-- На текущий год задачи очень понятные. И в этом смысле я очень рад тому, что акционеры меня понимают, поддерживают и готовы инвестировать в этот бизнес. Задача очень простая — укрепить те направления, которые сейчас в Тройке уже достаточно развиты. Это непосредственно бизнес паевых инвестиционных фондов, а также бизнес управления активами институционалов. Здесь речь в первую очередь идет о пенсионных деньгах. И второй важный момент — развить то, что в Тройке до сих пор было не очень сильно представлено — международный бизнес.
-- Какие рынки будут приоритетными?
-- Нам, естественно, интересны все рынки. Основная идея — активно маркетировать развитие российской экономики, активно двигать идею, что российская экономика является одной из самых быстрорастущих и таким образом привлекать иностранные инвестиции в Россию. Привлекать в фондовый рынок, в виде прямых инвестиций, вложений в долговые инструменты — во все, что только можно. Я считаю, что Тройка Диалог построила очень качественный бизнес по управлению активами в России, и было бы абсолютно правильно организовать проникновение этого бизнеса на зарубежные рынки. Привлекать инвестиции мы будем по всему миру.
-- Стратегия в России исключает слияния и поглощения?
-- Мы всегда смотрим на перспективы как для органического роста, так и для слияний и поглощений. На данный момент я не считаю, что агрессивные покупки или слияния имеют смысл. После кризиса рынок достаточно свободен. Очень многие серьезные игроки по объективным или субъективным причинам прекратили свое существование, поэтому я считаю, что сейчас надо инвестировать в бизнес и развиваться самостоятельно. У нас есть еще, как минимум, года два для этого.
-- Зарубежное развитие будет происходить на собственные средства Тройки Диалог или путем покупки местных игроков?
-- В первую очередь я имею в виду организацию правильной платформы и формирование линейки фондов, которая бы более-менее повторяла ту линейку, которую мы уже развили. Я говорю о локальных ПИФах.
-- Как будет меняться стратегия формирования фондов в Тройке? Планируется ли ориентация на инвестиции в инновационные компании?
-- Фонды будут формироваться в соответствии с тем полем для инвестиций, которое мы будем видеть. Как только мы заметим, что имеет смысл привлекать как институциональные, так и частные деньги в какие-то инновационные технологии мы, конечно же, этим займемся.
-- Сейчас нет спроса на такую услугу?
-- Я думаю, что на уровне той базы инвесторов, которую мы видим, этого нет. Сегодня мы находимся на самых первых шагах по переводу экономики в инновационное русло, и, естественно, первые деньги, которые сюда идут, это большие госденьги.
-- Возможно перевести это на институциональный уровень?
-- Конечно, это вариант. Но в первую очередь я считаю, что инвестиции такого уровня должны идти в форме частно-государственного партнерства. Частно-государственное партнерство — это в большей степени задача государства. Мы здесь будем изо всех сил участвовать. Тройка готова выступать как консультант, выделять весь аналитический потенциал, потенциал по части инвестиционных советников. Однако стоит иметь в виду, что в данном случае речь идет о привлечении инвестиций на государственном уровне.
-- К вам обращались за консультациями по Сколково?
-- Мы в этом проекте участвуем самым активным образом. В первую очередь, наверное, потому что Тройка Диалог является одним из самых больших инвесторов в образовательную часть Московской школы управления Сколково. Тем самым мы показываем, что акционеры готовы собственным капиталом участвовать в подобных инвестициях. Участие в инновационной части — это уже следующий, достаточно большой шаг, к которому мы обязательно придем.
-- Как вы оцениваете эффективность продаж продуктов паевых инвестиционных фондов через банковские отделения и через собственные офисы?
-- Эффективность более или менее одинаковая. То есть мы с практически сопоставимым эффектом продаем продукты как через собственную сеть, так и через агентов — большие банки, у которых есть достаточно развитая федеральная региональная сеть. Я считаю, что мы как развивались в этих двух направлениях (продажи через собственную сеть и через агентов), так и будем продолжать. Это вопрос экономической целесообразности. Так, в некоторых регионах целесообразней развивать собственную сеть, в некоторых логичней работать через агентов. Также есть регионы, где необходимо применять смешанный подход. Здесь нет единого рецепта.
-- У вас появятся какие-то новые крупные партнеры в этой сфере?
-- Я думаю, что это возможно, но, естественно, здесь все зависит от желания и готовности партнеров продавать наши продукты. Ведь мы готовы предлагать услуги на любом уровне партнерства. Основной вопрос заключается в том, что нужно время для подготовки людей — продавцов наших продуктов, которые очень сильно отличаются от стандартного банковского депозита или кредита
-- В кризис некоторые управляющие компании предлагали своим инвесторам при выходе из паев вместо денег акции или облигации. Сейчас эта практика актуальна?
-- В общем-то, нет. Просто некоторые компании из-за низкого уровня контроля над рисками ударялись в очень рискованные стратегии и изначально продавали своим клиентам неликвидные инвестиционные стратегии. В кризис, когда общая ликвидность рынков упала еще сильнее, из этих стратегий просто невозможно было выйти, поэтому осуществлялся так называемый in kind distribution. Сейчас это уже менее актуально, так как мы видим существенно больше ликвидности. Но опять же все зависит как от внутреннего риск-менеджмента, так и от того, каким образом инвесторам продается данная стратегия. Я считаю, что управляющий должен быть до конца честным со своим инвестором и четко объяснять ему те риски, которые клиент несет, вкладывая в ту или иную стратегию. А дальше уже дело инвестора — либо он принимает этот риск, либо нет.
-- Как в Тройке Диалог относятся к такой практике?
-- Это очень плохая практика. В Тройке такого не было, как и на моем предыдущем месте работы в «Ренессансе». Мы не закрыли ни один из фондов, которые у нас находились под управлением, хотя заметные оттоки средств присутствовали. Мы часть активов выводили в cash. У нас ни разу не было in kind distribution, и, надеюсь, этого не будет и в будущем.
-- Как изменится рынок после решения ФАС относительно «Тройки»?
-- -- Потенциально это очень опасно для рынка. Потому что, с нашей точки зрения, мы абсолютно ничего не нарушали. Мы действовали по принципу best market practice и не создавали ничего нового. Весь рынок, собственно говоря, функционировал по той самой модели, по которой работали и мы. Тут возникает очень хороший вопрос к регуляторам, что необходимо изменить?
- Каких негативных последствий для рынка вы ждете?
-- Негативные последствия заключаются в том, что все участники рынка работают по подобной схеме. И если сейчас мы вдруг решим, что это неправильно, то на какое-то время очень большая часть индустрии управления активами просто перестанет существовать, пока мы не изменим регулирование.
