Терроризм стал бичем 21 века. Но на самом деле он существует очень давно и во многих странах. И даже в СССР в относительно спокойную эпоху правления Брежнева.
Армянское подполье
Вечером 8 января 1977 года в центре Москвы с небольшим интервалом прогремели три взрыва. Подобного в столице не происходило со времен беспокойных 20-х годов.
Леонид Брежнев лично взял под контроль это дело, а КГБ и МВД бросило на расследование лучшие силы. Но лишь спустя десять месяцев удалось поймать злодеев. И то, по большому счету, случайно.
Ими оказалась троица армянских националистов, идеей-фикс которых являлась независимость республики. Один из этих деятелей, Степан Затикян, вместе с рядом сообщников даже основал подпольную организацию, назвав ее громко: Национальная объединенная партия Армении.
Понятно, что эта НОПА нигд и никак не была зарегистрирована, а являлась лишь тайным преступным сообществом. И хотя насчитывала на несколько соетн сторонникорв и сочувствующих, на серьезную поддержку подпольщики едва ли могли рассчитывать. Ведь их целью было отделение от СССР, а Армения при союзе жила вполне себе неплохо.
Подпольщики лелеяли надежду провести в республике референдум. Но в основном их деятельность сводилась к распечатыванию прокламаций и расписыванию стен своими лозунгами.
В 1968 году подпольщиков разоблачило КГБ. Лидерами организации вменили антисоветскую агитацию и прочие грехи, и вынесли обвинительные приговоры. Затикян получил четыре года, и в Ереван вернулся лишь в 1972-м.
Он пошел работать на завод, но с прежними соратниками общаться не хотел. Не потому, что осознал. А по той причине, что разочаровался в прежних диссидентских методах борьбы. Он решил перейти к террору.
Кровавый январь и метания следствия
Вечером 8 января 1977 года с интервалом в 37 минут в центре Москвы произошли три взрыва, во время которых погибло семь человек, и еще почти четыре десятка получили ранения.
По горячим следам раскрыть преступление не удалось. Небольшие зацепки следствию дали лишь бомбы, которые заложили террористы. Все они были собраны по одной схеме. Взрывчатка клалась в утятницу, подобные тем, что изготавливали на фабрике в Харькове. Сварочный электрод, который помогал в сборке устройства, использовался на советских оборонных предприятиях.
Часовой механизм был взят от будильников, производившихся на одном ив Ереване. Сами бомбы были спрятаны в дорожных сумках, от которых после взрыва ничего не осталось. Понять, где их произвели, не удалось.
Сначала под подозрение попали украинские радикалы, поскольку утятницы производились в Харькове. Но «украинский след» ни к чему не привел. Да и те самые утятницы продавались в магазинах многих советских городов.
Затем заподозрили левых диссидентов, которые иногда заявляли о себе. И по большей части именно в столице СССР. Но и этих «несогласных» не удалось подтянуть к терактам.
В отчаянии сыщики заподозрили в совершении терактов даже сторожа из Тамбова, который после ссоры с начальником пытался взорвать его дом при помощи самодельной бомбы.
И казалось, есть след. Сторож признался в совершении московских взрывов на первом же допросе. Но радость следователей была преждевременной. Им стало известно, что перед допросом с бедолагой так «плотно» поработали оперативники, что тамбовчанин был готов взять на себя даже убийство Кеннеди.
Севшая батарея
На реальный след террористов удалось напасть тогда, когда осенью 1977 года в аэропорту Ташкента задержали некую даму с точно такой же сумкой, которые использовались злодеями при московских терактах.
Саму задержанную вскоре отпустили, она оказалась ни при чем. Но ее сумка сыщикам очень даже помогла. Дело в том, что их выпустили на одной из фабрик Еревана в очень небольшом объеме, и продавали только в этом городе. Так в деле появился «армянский след».
Еще следователи пришли к выводу, что террористы не собираются останавливаться на достигнутом. И оказались правы. В конце октября того же 1977-го на Курском вокзале в Москве была обнаружена бесхозная сумка, а в ней точно такое же взрывное устройство.
При этом новой трагедии удалось избежать по чистой случайности. Взрыв уже должен был произойти, но, как назло для террористов, в механизме банально села батарея.
Помимо взрывчатки в той сумке лежали олимпийка от спортивного костюма и мужская шапка, на которой эксперты обнаружили несколько волос.
Как могли преступники так «опростоволоситься»? Сыщики предположили, что злодеи находились на том же вокзале и ожидали поезда, чтобы уехать. Перед посадкой на поезд они забрали бы одежду, оставив лишь бомбу.
Но, возможно, что-то или кто- то их спугнул. Например, милицейский патруль. И они решили скрыться. При этом, за то, что их найдут по одежде, не особо опасались. При взрыве ее разорвало бы на мелкие кусочки.
Но механизм подвел, а потом милиционеры увидели бесхозную сумку, открыли и… тут же позвонили куда надо.
Разоблачение
Вся милиция на вокзалах и железнодорожных станциях была поднята на ноги. Искали мужчину, который направляется в одну из кавказских республик, и у него нет багажа и шапки. И он, возможно, будет одет в синие спортивные брюки без олимпийки.
Несмотря на серьезные меры по поимке злодея, его едва не упустили. Лишь на границе между Грузией и Арменией во время проверки поезда в одном из купе был обнаружен мужчина, подходящий под ориентировку. Это был Акоп Степанян, близкий знакомый вышеупомянутого Затикяна. С ним ехал его приятель, художник Завен Багдасарян.
Убедительно ответить на вопрос - почему в холодное время года у него отсутствуют некоторые предметы одежды и багаж - Степанян не сумел. Его задержали, и уже к первому допросу сыщики знали, что найденная на вокзале сумка с бомбой принадлежала ему.
Оперативники съездили к матери подозреваемого и выдумав легенду, что Степанян пропал без вести, показали родительнице сумку. Женщина уверенно подтвердила, что именно с ней сын уехал из дома в последний раз.
Обыск у Степаняна дал результат. Нашли схему столичного метро, несколько тумблеров и мотки проводов. У Багдасаряна не обнаружили ничего криминального.
Однако, он вдруг взял и признался, что является одним из исполнителей взрывов в Москве. Художник рассказал, что всего лишь выполнял волю своего соседа Затикяна, которого очень уважал и не смог отказать ему в его просьбе.
Степанян, против которого были весомые улики, также признавал свою вину. Но утверждал, что действовал по собственному почину, категорически отрицая связь с Затикяном.
Но вскоре у того провели обыск. И нашли массу подтверждений преступной деятельности: тумблеры, мотки проводов, схему метро, гвозди и гайки, которые используют для сборки взрывных устройств, а также несколько простых схем взрывной цепи.
И поверх всего этого «богатства» лежала подробная карты Московского метрополитена. Как говорится, картина маслом. Улики на лицо.
Расстрелять нельзя помиловать
Затикян оказался довольно крепким орешком. В отличие от Степаняна и Багдасаряна, он отрицал даже свое малейшие отношение к взрывам, бомбам, а свое антисоветское прошлое объяснял глубоким заблуждением и ошибками молодости. А после этого он якобы даже из Еревана не выезжал. Какие взрывы в Москве?
Тем не менее, следствие посчитали собранные доказательства против него убедительными. Закрытый суд над террористами состоялся в начале 1979 года.
Затикян был признан организатором терактов в советской столице, а Степаняна и Багдасаряна признали активными участниками и исполнителями.
Всех троих приговорили к высшей мере наказания - расстрелу. Ходатайство о помиловании было отклонено в кратчайшие сроки. Позднее приговор был приведен в исполнение.
Ради справедливости стоит сказать, что даже в то время были сомневающиеся в весомости улик против Затикяна и его товарищей. Тем не менее, после их разоблачения теракты в Москве прекратились. И бомб в сумках на столичных вокзалах больше не находили. По крайней мере, до наступления лихих девяностых. Но это уже совсем другая история.
