Когда три с лишним года назад случилось очередное, и дай Бог, последнее крушение рубля, некоторые эксперты упорно продолжали твердить, что рано или поздно нефть должна потащить нашу валюту вверх.
Но не сложилось. Даже после того, как Россия присоединилась к небезызвестному соглашению ОПЕК+. Нет, какое-то укрепление было, но его почти никто и не заметил. Но это вообще-то совсем неплохо с учётом реально невысокой инфляции в стране. В конце концов, стабильность валютных курсов при любых раскладах лучше периодических девальваций. Хотя в нынешних условиях исключать нельзя ничего.
И отнюдь не случайно сейчас, после президентских выборов, публика снова вспомнила про свои опасения масштабного отката национальной валюты. Многие уверены, что курс доллара и евро сдерживался исключительно административными мерами. Исходя из острой «предвыборной необходимости». Сейчас, мол, её нет, и рубль можно отпускать.
Но теперь наша абсолютно «свободная» банковская система во главе с ЦБ, Сбером и ВТБ с ВЭБами может и упереться. Ведь сколько раз уже бывало, что после масштабного отката рубль имел реальные шансы укрепиться, составить конкуренцию и доллару, и евро, как внутри страны, так и в ближнем зарубежье. Но почти всегда сильнее всего этому мешал кредитный процент, который у нас кто-то деликатно именовал «запретительным», мы же всегда называли честно – грабительским.
До сколько-нибудь приемлемого процента кредитные ставки удалось опустить только Виктору Геращенко и его прямым преемникам на посту главы Центробанка. Потом настали иные времена, главное кредитное учреждение, как и Минфин, стало вотчиной либералов, и нас вот уже годами кормят сказками про то что, если в стране будут значительные свободные средства, инфляции, а то и гиперинфляции, не избежать. Между тем, Центробанк, надо отдать ему должное, не обращая внимания на такие предупреждения, выпускает на рынок весьма и весьма значительные свободные средства – причём делает это уже довольно давно и с завидной регулярностью.
Итак, осуществляется это сразу двумя путями. Не забывая о миллиардах на санацию ведущих кредитных учреждений, будем помнить и о том, что ведомство г-жи Набиуллиной на протяжении вот уже больше чем года преспокойно закупает внутри страны золото. За рубли, выходящие из-под печатного станка. За год золотая часть государственных резервов страны пополнилась более чем на 200 тонн.
По размеру золотого запаса в 1857 тонн (по состоянию на февраль 2018 г.) мы уже обошли Китай с его 1842 тоннами. Конечно, до американских 8 с лишним тысяч тонн нам ещё далеко, но хрущёвской задачи «догнать и перегнать Америку» Центробанку никто и не ставил. Примечательно, что «жёлтый металл» на мировом рынке из-за такой солидной российской прибавки нисколько не дешевел, напротив – дорожал, пусть немного, зато почти постоянно. Вселяя уверенность в других покупателей.
Характерно, что в Китае никто даже не шелохнулся по поводу скупки золота Россией. Своё же – пусть покупают. В Поднебесной вообще-то не очень любят вкладываться в неработающие активы. ЦК КПК не рассматривает всерьёз золотую часть государственных резервов даже как «подушку безопасности» - а лишь как средство разумной диверсификации. Да и вообще - там сейчас есть и другие заботы. Китай, похоже, сумел реализовать на практике то, чем Россия и ОПЕК только пугали американцев. На Шанхайской бирже в конце марта приступили к торговле нефтью за юани. Именно к торговле, а не к покупкам, последнее вряд ли кого-нибудь удивило.
О том, что это будет, в Шанхае объявляли ещё в конце 2017 года, а давали понять намного раньше. Китай хотел нефти за юани уже в 1993 году, но не получилось – у шейхов со сбытом проблем не было, России было вообще не до Китая, а то, что перепадало нам во Вьетнаме, выкупали Австралия с Новой Зеландией. Китай попробовал ещё раз – уже в 2012 году на волне посткризисного восстановления мировых рынков. Тогда явно помешала «арабская весна», а параллельно с ней и американо-саудовское давление на Ирак и Иран, где вообще-то всегда благосклонно оглядывались на Пекин.
Сейчас же, когда больше всего нефти Китай покупает у России, за китайскую валюту торгуют совсем не российскими марками нефти. Пока на шанхайском прилавке можно получить нефть шести арабских марок (в том числе Dubai, Oman и Basra Light) и китайской марки Shengli. Большая часть контрактов по поставке нефти в Китай привязана к цене марки Dubai (в том числе и по российским трубам, где такая нефть не течёт по определению).
Зато среди покупателей в Шанхае не только местные независимые переработчики и китайские государственные Unipec, CNOOC и Sinochem, но и международные трейдеры Glencore и Trafigura. Именно с ними российская нефтянка взаимодействует очень и очень плотно. России, вообще, скорее всего, надо радоваться новому шагу к китайской «нефтяной независимости», и попытаться воспользоваться ею, пока не поздно. Пусть пока торги в Шанхае идут в объёмах, несопоставимых с мировыми – там счёт идёт на сотни миллиардов, но, ведь в большинстве случаев всё это – лишь биржевые спекуляции.
И ведь как раз Россия, судя по всему, не прочь продавать и нефть, и газ, и многое другое, не только за доллары и евро, но и за юани. Кстати, вряд ли стоит опасаться и того, что торговля за юани якобы «убьёт» торговлю русской нефтью Urals за рубли. Просто потому, что там и убивать вообще-то нечего. За весь 2017 год на бирже в Санкт-Петербурге наторговали всего на 208 млн долл, причём не реальной нефтью, а теми же фьючерсами – контрактами на будущее. В то же время в Шанхае за один день объёмы торгов составили почти 3 млрд. Долларов, в которые все наблюдатели тут же поспешили пересчитать юани.
