На московские экраны выходит фильм «Париж! Париж!», сделанный в лучших традициях классического французского кино. В нем есть все, чтобы понравиться зрителю: парижские улочки, французский шансон, красивая актриса со страстным голосом и Пьер Ришар.
Режиссер Кристоф Барратье признается, что никогда не задумывался, как сделать фильм, который собрал бы в залы миллионы зрителей. Тем не менее, решительно все проекты, в которых ему доводилось участвовать, оказались крайне удачными. Как продюсер он сделал документальные суперхиты «Птицы» и «Микрокосмос». А его режиссерский дебют -- фильм «Хористы» -- не только номинировался на «Оскар», но и имел неожиданный даже для его создателей зрительский успех по всему миру.
Хористы. Продолжение
После этого Барратье решил снять что-то совсем иное. Может быть, триллер или фильм для взрослых. Но потом поразмыслил и осознал, что больше всего в жизни его увлекает музыка, а в кинематографе ему нравятся красивые истории, долгие планы, неспешные диалоги, характерные герои и волнующие каждого человека сюжеты: дружба, родительская любовь, мечта. И, собственно, что мешает сделать именно такое кино, которое ему самому бы понравилось, подумал он. И сделал. «Париж! Париж!», как и «Хористы», очень похож на меня самого, -- признается режиссер. -- Для меня это показатель: если фильм похож на своего автора, значит, он получился». Большинство современных режиссеров предпочли бы уйти из профессии, чем согласиться с этим наблюдением, но в случае с Барратье мы должны отнестись к этому с должным уважением. Возможно, повторить успех «Хористов» «Парижу» не удастся, и ММКФ, где фильм участвовал в основном конкурсе, прямо скажем, не «Оскар», но найдется немало зрителей, которые идут в кино не за правдой жизни и не за эстетическими потрясениями, а за волшебной иллюзией. И они найдут в «Париже» все то, о чем мечтали.
Пригород вообще
Действие фильма происходит в тревожном 1936 году в парижском пригороде. Оригинальное название фильма -- «Faubourg, 36», собственно, так и переводится: «Пригород, 36». Это условное место -- такого квартала, откуда было бы видно и Эйфелеву башню, и Сакре-кер, в Париже нет. Но это намеренное вранье. Барратье мечтает создать свой собственный мир, в котором не было бы исторической или географической правды, при этом каждый зритель мог бы узнать свой Париж и свою историю.
Предвоенная Франция охвачена кризисом, парализована забастовками и предчувствием будущих бедствий. Что ж, при желании можно спроецировать эту ситуацию и на сегодняшнее время. Небольшой театр «Шансония» естественным образом банкротится. В обществе царят безработица и ультраправые настроения. И явно не до песен. Но у каждого из героев есть свои резоны, чтобы попытаться возродить любимое предприятие. Пигуаль (Жерар Жюньо) должен вернуть сына. Отца, потерявшего работу, лишили опеки над ребенком. Комик Жаки (Кад Мерад) жить не может без аплодисментов. А Милу (Кловис Корнияк) борется за театр потому, что вообще всегда готов отстаивать справедливость и солидарность рабочего класса.
Со всеми тремя актерами, которые сыграли главных персонажей, мы уже встречались в «Хористах». Новые роли были написаны Барратье специально под них. Пьера Ришара, который играет в фильме небольшую, но ключевую роль -- Месье ТФС, некогда успешного композитора и дирижера, после любовной неудачи ставшего затворником, -- привел в картину Корнияк, который после нескольких совместных проектов с Ришаром всегда ищет ему место в новой картине.
А вот на главную роль Барратье выбрал совсем молодую актрису Нору Арнезедер, которая потрясла всех своей музыкальностью и чистым голосом.
Как это положено в старом добром французском кино, все герои вовлечены в противоречивые отношения. Но любовь к сцене, песне и аккордеону делает их всех в результате по-своему счастливыми. Даже Пигуаль, отсидевший за убийство десять лет, вернулся в послевоенный заснеженный Париж счастливым: его «Шансония» жива, а сын, любимый Жожо, ради которого он из обычного неудачника превратился в настоящего героя, теперь звезда эстрады.
И если вас ничуточки не тронет эта история, считайте, что вы не любили и не мечтали. Или просто ничего не смыслите в старом добром французском кино.
