«Девушка с татуировкой дракона» -- один из самых долгожданных переводных романов. Первая книга из трилогии шведа Стига Ларссона уже стала одним из планетарных бестселлеров. Теперь и мы узнаем о проблемах шведских семей и о прочих скандинавских социальных язвах.
Тенденция очевидна: вотчину мировых бестселлеров, где царили попсовые, заведомо вторичные книги вроде «Сумерек» Стефани Майер, навестили нежданные гости. Там, где господствовали гладкость и непритязательность, нашлось место для социально заостренных романов, будь то антиглобалистский детектив «Миллениум» Стига Ларссона или документальное расследование об итальянской мафии «Гоморра» Роберто Савьяно. Предтечей этого явления можно признать даже Дэна Брауна с его вечными мировыми заговорами. Если так пойдет и дальше, то можно вообразить в качестве антитезы этой гражданской прозе возникновение литературы «по заказу крупного капитала». Это были бы издаваемые в позолоченном переплете эпопеи, в которых сильные мира сего представали бы положительными одуванчиками, но никак не маньяками с серьезными сексуальными отклонениями.
Шведский писатель, журналист и общественный деятель Стиг Ларссон задумал «Миллениум» как цикл из десяти романов, однако успел написать три. Он умер в 2004 году в возрасте 50 лет, и его ранний уход тоже стал частью мифа. Ларссон был активным борцом с неонацизмом и правым экстремизмом и, конечно, подвергался преследованиям. Его смерть обросла слухами, говорили, что это было убийство, и даже связанное с покушением на Улофа Пальме. Невыдуманный драматизм был в том, что Ларссон не дожил до публикации первого романа из цикла, а также не узнал о том, какая огромная слава его ждала.
Однако и посмертным дебютом «Девушку с татуировкой дракона» тоже называют неправомерно -- Ларссон был состоявшимся литератором, к тому же трудоголиком. Родители подарили ему пишущую машинку в 12 лет, а на его счету было 20 книг, в том числе роман «Аутисты», пьесы, стихи и сценарии. Кое-что даже переводили на русский. Но «Миллениум», переведенный на многие языки и вышедший миллионными тиражами, все же застал наших издателей врасплох. В результате русский перевод нельзя назвать идеальным, особенно заметна неряшливость на финальных страницах и в самом заглавии (ведь не «дракон» же делал «девушке» татуировку).
«Миллениум», в котором есть реверансы в адрес британской классики жанра, от Агаты Кристи до Вэл Макдермид, отлично вписался в традицию скандинавского, «пришедшего с холода» детектива. Но все-таки в этих книгах было что-то, что позволило им стать не просто добротным чтивом, как это произошло, например, с Хеннингом Манкеллем, которого тоже и читают повсюду, и вовсю экранизируют. Возможно, разгадка в том, что составляющие успеха может с легкостью определить любой читатель. А тот финальный штрих, что делает и жанровый роман настоящим шедевром, на самом деле зачастую препятствует его доступности. В солидный первый том «Миллениума» уместилась не только история об одном богатейшем и подозрительнейшем шведском семейном клане, который не только прячет темные давние секреты, но и оплачивает бойкому журналисту Микаэлю Блумквисту и чудо-хакеру Лисбет Саландер их расследование. Российского читателя вопрос, кто в 1966-м убил прекрасную юную девушку, конечно, заставит вспомнить «Каменный мост» Александра Терехова. Мировое сообщество, пока не знакомое с историей русской Нины, считывало другие коды. Порядок расследования экономического преступления, подробности журналистской кухни, проблемы социальной адаптации трудных подростков, тонкости феминистских воззрений, а также исследование природы надежно зарифмованных фашизма, садизма и мизогинии -- это еще не все составляющие книги. Стиг Ларссон учел многие ожидания, он не забыл дать сюжетный намек на шведскую семью, упомянул известную мебельную марку, наполнил роман очень неплохими зарисовками повседневной шведской жизни. Свой левацкий задор он использовал на полную катушку, описывая, как герои мстят одному толстосуму, умудрившемуся среди прочего окончательно запятнать себя связями с русской мафией.
Соблюсти при всем этом идеальное правдоподобие, видимо, было невозможно. Поэтому Стиг Ларссон задействовал еще один шведский козырь. Журналисту Блумквисту он дал имя одного героя всемогущей сказочницы Астрид Линдгрен. А его напарницу, натерпевшуюся девушку с пирсингом и незаконченным образованием, наделил волшебными свойствами Пеппи Длинныйчулок. Лошадей она в романе не поднимает, зато с легкостью влезает в чужие компьютеры, говорит на чистейшем английском и обманывает международные банки.
Стиг Ларссон. Девушка с татуировкой дракона / Перевод с английского А. Савицкой. М.: Эксмо, 2010
