Знаменитый испанский хореограф выбрал оптимальный спектакль для балетной труппы московского Музыкального театра имени Станиславского.
Дебри рук, узоры тел, тонкие сплетения партерных поддержек – балет испанца Начо Дуато безоблачно красив и ни на что не похож. Двадцать две минуты нового спектакля «Na Floresta» Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко оставляют стойкое желание продлить удовольствие и посмотреть его еще раз. Причем посмотреть хочется целиком, без антракта и инородного дополнения в виде двух одноактных балетов других авторов, приставленных к нему заботливой администраторской рукой для формальной полноты вечера, названного «Хореографические шедевры ХХ века». Да простят нас «приставленные» к «Na Floresta» классики -- сразу после него ни «Маргариту и Армана» Фредерика Аштона, ни «Призрачный бал» Дмитрия Брянцева смотреть нельзя.
Один из самых востребованных в мире хореографов, Дуато представляет собой живую «сумму знаний» всего мирового балета. После не самой блестящей испанской классической школы он «добирал» в самых разных и самых лучших центрах: в лондонской Rambert School Ballet & Contemporary Dance, в знаменитой и даже снобской школе Mudra Мориса Бежара в Брюсселе, где изучают даже движения век во время танца, в Американском танцевальном центре Алвина Эйли. В двадцать три года он работал в шведском Куллберг-балете и в Нидерландском театре танца у Иржи Киллиана. Только этого мэтра можно считать самым близким Дуато учителем, но все же… Как он умудрился при таком отменном знании танцевального эсперанто сохранить свое лицо – загадка. Однако стиль Дуато узнаваем с первых минут: рассудочность уступает место страстности, образование не мельчит талант.
Лесная песня
Он сам предложил неновый «Na Floresta» (то есть «В лесу») в ответ на настойчивые приглашения МАМТа. Краткий балет создан почти двадцать лет назад по невозможному для российского разумения поводу: в сельве Амазонки вырубались девственные леса, и весь мир тогда отвечал на обычный вопрос: «С кем вы, мастера культуры?». Дуато сделал, что мог – поставил балет о чарующей красоте этой природы. Он использовал необыкновенные песни бразильца Эйторе Вила Лобоса, сдержанно чувственные и таинственные одновременно. Их пафос поддержан характерным латиноамериканским женским голосом с хрипотцой и звучанием национальных инструментов. Тонко слышащий хореограф рассмотрел в них каждый звук, и в танцевальных па «Na Floresta» отчетливо проступила грустная поэзия леса. Сюжета нет, есть смысл. В связи с российским исполнением Дуато утверждал, что никогда прежде не работал с такими «исключительно классиками» и даже просил их расслабиться. Тут можно поспорить, что важнее в конкретном случае – мобилизовать классическую выучку или расслабиться, но именно на этой премьере все сошлось, «Na Floresta» действительно выглядит оптимальным для первого общения Дуато и с нашими артистами, и с нашей публикой, очень настороженно относящейся ко всему новому.
Строго говоря, для своего первого появления в репертуаре российской труппы Начо Дуато мог предложить что угодно. Статус 52-летнего хореографа, художественного руководителя Национального балета Испании и последнего романтика мирового балета давно позволяет ему диктовать условия, а не искать оптимальные решения. Но, видимо, стиль мышления художника форматирует стиль жизни человека. Дуато не навязывает свое, а ищет общий путь. Не бьет актуальностью, даже используя острую проблему как повод, а ищет для ее выражения благородные абстрактные формы и поэзию. Он полагает, что «артист существует не для отражения того, что есть в обществе и что можно увидеть на каждом углу, он, скорее, существует, чтобы ставить под вопрос реалии». А для Дуато реалии – тонкий духовный мир, существующий независимо от того, признаем мы его или нет.
