Даже политики когда-то были детьми и ждали подарка вовсе не от друзей или родителей, а от Деда Мороза. Infox.ru поинтересовался, когда высокие чиновники перестали верить в сказочного волшебника.
Николай Левичев, лидер фракции «Справедливая Россия» в Госдуме:
-- Я не перестал верить в Деда Мороза. Правда, с некоторых пор сам выполняю его миссию. Освоил эту профессию в студенчестве. Самый волнующий момент – это когда приходишь с мешком подарков и аккуратненько так направляешь детскую ручку к тому, что предназначен именно ему. Столько радости! Еще неизвестно, у кого больше.
Дмитрий Рогозин, постоянный представитель России при НАТО:
-- Дед Мороз всегда смущал меня своей накладной бородой, а вот в Снегурочку я верил и был убежден, что она настоящая. Поскольку Деда Мороза я не признавал, то обращался исключительно к Снегурочке, а она же подарками не заведовала: ну, поцеловать, хоровод поводить, стишки почитать. И еще я все время интересовался, кем она приходится Деду Морозу – дочкой или внучкой. Но ни одна Снегурочка мне так ни разу и не ответила.
Игорь Игошин, член генерального совета «Единой России»:
-- Мне кажется, я всегда понимал, что Дед Мороз ненастоящий. Но праздник от этого хуже не становился. Меня вырастила прабабушка, денег особых в семье не было. Поэтому каких-то специальных заказов на Новый год я не делал. Сейчас для меня Новый год – это редкая и возможность провести время с семьей, с детьми. Мы традиционно собираемся у камина. И это в самом деле самые счастливые дни в году.
Павел Астахов, уполномоченный по правам ребенка при президенте РФ:
-- Я верю в Деда Мороза, верю в чудеса. Они происходят в жизни, а в новогоднюю ночь уж точно. Я как-то с детства не особенно был материалистом, просил здоровья для всех, счастья, радости, новых друзей просил. И сбывалось, всегда сбывалось. А что, разве по мне не видно?
Геннадий Попов, глава комитета Госдумы по делам общественных и религиозных организаций:
-- Я верил долго, лет до восьми-девяти точно. Мы жили в коммунальной квартире, отмечали большой компанией соседей: только в нашей квартире одиннадцать семей, плюс с пятого и третьего этажей. Потолки высоченные, больше четырех метров, и елка в потолок. Детей полно, загадки, шарады -- весело очень было. Жили мы небогато, только-только карточки отменили. Просить дорогих подарков даже у Деда Мороза в голову не приходило. Из самых любимых помню пожарную машину и мишку. А то, что все это устраивали родители, а не Дед Мороз, рассказал кто-то из старших ребят. Расстроился, конечно.
Николай Герасименко, зампред комитета Госдумы по охране здоровья:
-- Я довольно долго верил в Деда Мороза, лет до 14. Я каждый раз просил у него что-нибудь связанное с морем: матроску, модель подводной лодки… И каждый раз сбывалось, вот я и верил. Пока в школе мне самому не пришлось играть роль Деда Мороза. Тогда все и открылось.
Борис Немцов, сопредседатель Партии народной свободы:
-- Знаете, да не так давно я утратил веру в Деда Мороза. То есть не в самого Деда Мороза, а в чудо. Я понял, что ничего особенного в новогоднюю ночь не происходит, лет 20 назад. Это не было особенной трагедией или разочарованием, просто некий факт взросления. В детстве на Новый год я просил всегда конфеты. Не понимаю как, но мама каким-то образом добывала «Мишку на севере». Для меня до сих пор это новогодние конфеты.
Елена Драпеко, зампред комитета Госдумы по культуре, заслуженная артистка РСФСР:
-- Я лет с трех играла на сцене, в том числе в новогодних утренниках. Поэтому видела, что в Деда Мороза наряжаются взрослые дядьки. Но все равно всегда очень ждала и верила если не в Деда Мороза, то в какую-то волшебную силу, которая под Новый год прощает нам все прежние ошибки и дарит чудо. Материальных подарков не просила. Просила новые роли, славы, признания просила, просила «четверку» по математике, потому что с «тройкой» в четверти меня бы в драмкружок не пустили…
Зиновий Коган, председатель конгресса еврейских религиозных общин России:
-- Я никогда не верил в Деда Мороза. У меня был очень религиозный дедушка, и он как-то слишком сильно связывал религиозные догмы с Новым годом. Постоянно воевал с мамой и не разрешал наряжать в доме елку. Поэтому нас с сестрой водили на праздник в гости к тете Тосе, маминой подруге. Там была и елка, и Дед Мороз, и подарки – конфеты, игрушки. Очень я любил этот праздник, наверное, еще и потому, что он имел флер полузапрета.
Антон Беляков, депутат Госдумы (фракция «Справедливая Россия»):
-- В Деда Мороза я перестал верить ровно в тот момент, когда отчетливо понял, что меня куда больше интересует Снегурочка. Произошло это довольно рано, лет в 12. Что просил на Новый год? Сладкую плитку. Это даже не шоколадка была, а соевая такая плитка. На больше в семье денег не было. Плитка эта мне очень нравилась.
