Арест Майкла Калви и его партнеров снова поднял проблему силового давления на предпринимателей.
В поддержку Калви публично высказались многие представители элиты РФ. Про защиту бизнеса от незаконного преследования в своем послании говорил недавно президент Путин. А глава СК Бастрыкин сообщил о создании горячей линии для жалоб бизнесменов.
Но вопрос состоит в том, как работает правоохранительная система в РФ в целом. Как гражданско-правовые отношения становятся уголовными преступлениями, рассказал социолог Кирилл Титаев.
Главная проблема заключается в том, что суды в России допускают переписывание коммерческих отношений в терминах уголовного преступления, считает эксперт.
Предприниматели не могут работать исключительно по правилам, кто-то банкротится, возникают разные сложности. В мировой практике первично именно гражданское законодательство, в рамках которого разрешаются разногласия. А уголовное преследование применяется лишь в крайнем случае.
В России противоположная модель. Основой для права в СССР был не ГК, а УК. По этой причине вся система законов изначально задается в уголовных терминах, сообщает социолог. Поэтому небольшой хозяйственный сбой может быть описан в терминах УК.
Основная часть того, что называют мошенничеством в бизнесе, — не мошенничество, а неисполнение гражданско-правовых обязательств. Например, топовые отечественные банки по всем задолженностям обращается к правоохранителям, которые заводят соответствующие дела.
Но здесь имеет место гражданско-правовое разногласие: существует кредитный договор, по которому заемщик оказался не в состоянии платить. И когда банк данный заем одобрял, он понимал, что рискует. Государство и УК здесь не должны быть задействованы, поскольку это спор хозяйствующих субъектов.
В подобных делах доказывается не подлог, а присутствие умысла на неисполнение, что очень странно, отмечает Титаев. Способ решения данной проблемы в России заведомо ущербен, поскольку оставляет возможность для силовиков и суда действовать по своему усмотрению в сфере бизнеса.
То есть следователь может проделать так называемое «объективное вменение». Он может заявить, что предприниматели не планировали заниматься бизнесом, и при этом случайно ошиблись, но действовали с преступным умыслом. А отрицают наличие преступного умысла предприниматели для того, чтобы избежать наказания. Подобный подход можно наблюдать в деле Калви, считает эксперт.
Презумпция состоит в том, что любое деяние гражданин совершает без умысла нарушить закон. Он может ошибиться по глупости и так далее. В российской правоохранительной системе некто инвестирует деньги и так далее, а затем следователь предъявляет ему, что он действовал с умыслом, но доказательств наличия умысла не предъявляет, сообщает эксперт.
По его мнению, пока не решится эта основная проблема с вменением умысла в предпринимательстве, ничего не поменяется, поскольку можно будет утверждать, что 20 лет назад Калви прибыл в РФ с умыслом похитить 2,5 млрд рублей.
