Минфин поддержал идею введения в России минимальных розничных цен на пиво и сидр.
Более того, ведомство Антона Силуанова внесло целый пакет предложений, связанных с государственным регулированием производства и оборота метанола и содержащих это вещество жидкостей. Тут и введение лицензий, и жёсткие правила производства и оборота, и порядок утилизации незаконно произведенного товара.
Пока гром не грянет…
Тот факт, что метанол опасен, стал очевиден Минфину только после массового отравления сидром – хотя ровно ничего сверхъестественного в те июньские дни не произошло. Если бы в Минфине интересовались мнением Роспотребнадзора, то ещё шесть лет назад узнали бы, что «ежегодно в Российской Федерации регистрируется порядка 1200 острых отравлений метанолом, из которых более 80% заканчиваются летальными исходами». Это около трёх погибших в день. Примерно с такой же средней скоростью поступали сообщения о смертях от руки азербайджанского специалиста Анара Афата оглы Гусейнова, более известного теперь как «Мистер Сидр». То есть ничего сверхъестественного не случилось, кроме того, что дело дошло до президента. Никому ранее не известная Национальная ассоциация производителей традиционного сидра совместно с производителями продукции попросила Владимира Путина установить минимальную розничную цену на напиток.
И Минфин тут же взял под козырёк. Хотя на самом деле к минимальной цене готовились ещё два года назад: тогда наш Минфин внёс проект поправок к договору о Евразийском союзе. Согласно международным соглашениям, Россия не может в одностороннем порядке устанавливать минимальные розничные цены (МРЦ), Минфин как раз о таком праве и просил. И, как видим, его получил.
За и против «минималки»
Минимальная цена – инструмент о двух концах. Смысл её в том, чтобы убрать с рынка нелегалов – тех, кто не платит налоги, акцизы, не ведёт легальную деятельность. Такой теневой бизнес имеет ровно одно конкурентное преимущество перед легальным – может позволить себе более низкие цены. А если создать относительно высокую минимальную планку, нелегалы теряют доступ в традиционные каналы продаж, они там просто не нужны. Остаётся распространение в незаконных магазинах, на рынках, «из рук в руки», а это всё-таки сильно сокращает масштаб проблемы.
Кстати, минимальные цены на алкоголь растут намного медленнее инфляции.
Но минимальная цена – это ещё и инструмент антимонопольной защиты. Не зря перспективу введения МРЦ на пиво все эти годы блокировали именно крупные производители. Вот что говорил два года назад «Известиям» директор по правовым вопросам и корпоративным отношениям компании AB InBev Efes Ораз Дурдыев:
Минимальная розничная цена на пиво – крайне вредная мера как для бизнеса и государства, так и потребителя. Её появление приведет к катастрофическим последствиям для всех – ограничит возможности потребителей покупать любимые бренды по доступной цене, повысит долю контрафактного алкоголя на рынке и увеличит регуляторную нагрузку на добросовестных производителей.
Такая оценка кажется крайне странной, учитывая, что к тому времени у господина Дурдыева был уже более чем десятилетний опыт жизни с минимальной ценой на водку. Которая уж точно не «повысила долю контрафактного алкоголя на рынке».
Но всё становится ясно, если вспомнить, что у крупных производителей, к которым, безусловно, относятся транснациональные гиганты AB InBev и Anadolu Efes (Bud, Velkopopovický Kozel, Stella Artois, «Клинское», Löwenbräu, Hoegaarden, «Сибирская корона»…), себестоимость производства существенно ниже, чем у крафтовых пивоварен. И чем ниже (в идеале отсутствует) минимальная цена, тем проще им бороться с мелкими, но неприятными конкурентами. Поднимите минимальную цену до 100 рублей за 0,5 литра – и никто не будет покупать безвкусные продукты их жизнедеятельности, потому что за эти деньги можно сварить реально достойный продукт.
Другой вопрос, что слишком высокая МРЦ, разумеется, подстегнёт развитие чёрного рынка. Тут вопрос баланса: сам факт наличия МРЦ ограничивает подпольных дельцов, но если МРЦ слишком высока, вплоть до запрета («сухой закон») спрос на их услуги резко возрастает – и тут же возникает целая теневая индустрия.
В нашем случае речь пойдёт, вероятно, примерно о 50 рублях за 0,5 литра розлитого в заводскую тару напитка. Самое дешёвое многотиражное пойло сейчас столько и стоит.
* * *
И напоследок неприятный факт. Среди 106 пострадавших от суррогатного сидра (и других напитков на основе злополучной партии алкоголя) – минимум пятеро детей. Выборка, как мы понимаем, небольшая и совершенно случайная, но если и впрямь каждый 20-й употребляющий алкоголь в России – ребёнок, то мы получаем примерно 5 миллионов несовершеннолетних, более или менее регулярно нарушающих соответствующий закон. Скорее всего, так оно и есть. Причём втягивание чаще всего идёт как раз через «невинные» сладкие напитки типа сидра, мохито и прочие джинтоники.
В том числе и потому, что эта гадость доступна по цене.
