Государственная поддержка рождаемости не работает. Объясняем, почему.
Довелось недавно в интеллигентских кругах услышать страшное проклятие: «Чтоб твои дети всю жизнь в России прожили!» Вроде даже не смешно, только глупо, но если подумать, эту перспективу считает пугающей заметная часть нашего общества.
Вот, например, футбольный тренер Сергей Семак, спортивное лицо «Газпрома», человек выдающегося морального авторитета, если в футболе можно говорить о морали. Отец семерых детей, включая приемную девочку-инвалида. Эти дети не будут учиться в России, и причины такого решения объяснила супруга футболиста Анна:
Потому что мне не нравятся перспективы, открывающиеся перед теми, кто учится в России. Стоит признать, что в нашей стране талант ничего не стоит. Интеллектуальный труд оценивается в гроши. Сколько людей, закончивших вуз, работают за копейки ради выживания?
Это, подчеркнем еще раз, почти образцовая семья, которую регулярно ставят в пример подрастающему поколению. Анна Семак, до замужества – хостес в клубе, безусловно, тот еще авторитет в оценке интеллектуального труда, но определенная правда в ее словах присутствует. И правда эта подтверждается цифрами – русские люди не хотят или не могут рожать.
Заграница не поможет
Демографические итоги 2020 года печальны – Россия потеряла, по разным данным, от 140 тысяч до 420 тысяч человек. Но причина такого положения дел не в смертности, которая выросла лишь незначительно: куда бо́льшую роль сыграли отток мигрантов и снижение рождаемости.
Население увеличивается лишь в нескольких регионах – это часть национальных республик, мегаполисы и их окрестности. Все остальные испытывают обостряющуюся нехватку жителей.
При этом подсмотреть иностранные способы борьбы с этой проблемой не получается, потому что нет ни одной другой страны в мире, испытывающей столь острый недостаток жителей. Схожая климатическая ситуация в Канаде, но эта страна ни разу (!) с начала XX века не испытала естественной убыли населения, кроме того, у нее действует качественная программа привлечения мигрантов – никаких «показал узбекский паспорт и живи спокойно». Совершенно безлюден северный канадский Нунавут, третья по площади административная единица в мире после Якутии и Красноярского края, но цели загнать людей в столь тяжелый климат ни у кого и нет.
А значит, решать проблемы семьи и материнства нам нужно самостоятельно, без оглядки на чужие рецепты.
Мы не французы, французы не мы
Не работают они и в материальной сфере. Денежное стимулирование деторождения является основой семейной политики во многих странах. Но у нас и тут свой особый путь: размер материнского капитала в России уникально велик, зато ежемесячные пособия – наоборот.
Скажем, во Франции, самой «социальной» стране Западной Европы, «капитал» выдается еще на седьмом месяце беременности (чтобы его можно было потратить на роды) и составляет 850 евро, тогда как у нас на первого ребёнка полагается 5500 евро. Зато ежемесячные пособия там достигают 400-450 евро (плюс другие виды социальной помощи, включая частичное возмещение расходов на нянь), тогда как у нас совсем недавно они выросли до ко(с)мических 76 евро. Правда, нужно учитывать, что жизнь во Франции в целом дороже, чем у нас (стоимость услуг существенно выше), но разрыв все равно существенный.
Откуда взялся такой дисбаланс, зачем и кому он нужен? Почему так сделано и к чему это ведет? Дело в том, что, в отличие от выплат на Западе, наш материнский капитал не является свободными деньгами – у него строго ограниченный список возможных применений:
- улучшение жилищных условий;
- образование детей;
- накопительная пенсия матери;
- товары и услуги для детей-инвалидов;
- ежемесячная выплата на второго ребенка, рожденного (усыновленного) с 1 января 2018 года.
Таким образом, в свободной форме эти деньги можно получить только в рассрочку и только в виде выплат на второго ребенка. Слова «накопительная пенсия» в России звучат откровенно издевательски, до момента получения платного образования деньги истлеют в огне инфляции – удивительно ли, что львиная доля материнского капитала тратится на жилье? Но из этого следует, что перед нами поддержка не столько семьи, сколько застройщиков, скрытое государственное финансирование девелопмента под видом заботы о детях. Эта тема требует отдельного разговора, здесь же просто констатируем, что финансовая поддержка государства в России, при всей внушительности сумм, толком не работает. А вот идея рождения ребенка ради маткапитала, увы, поселилась во многих умах.
Возможно, изменение схемы выплат с девелоперского варианта на условный французский явилось бы при тех же бюджетных затратах более действенной формой поддержки молодых матерей.
Но непосредственная денежная помощь семьям с детьми – лишь малая часть задачи. Куда важнее создать среду, в которой можно безопасно и счастливо растить детей. Среду и физическую, и ментальную.
Недетская среда
У нас нет достаточной для комфортного воспитания детей инфраструктуры. Детские площадки в крупных городах – яркие, эффектные, с предвыборным лоском. Но в пересчете на число детей их стало куда меньше, чем в Советском Союзе. Слишком дорога земля в городской среде, чтобы бездумно тратить ее на каких-то нищебродских детей – ведь потомство тех, кто принимает градостроительные решения, резвится в закрытых пансионах и коттеджных поселках. С бесплатными секциями и кружками тоже проблема – желающих куда больше, чем выделено мест. Остальным – раскошеливаться.
Особенно сложно вымирающему сельскому населению – у нас сокращается число деревенских школ, а возить детей за десятки километров очень сложно (за экономию бюджета, конечно, большое спасибо, век не забудем). Во многих городах не хватает детских садов, а из-за излишней зарегулированности открыть свой частный настолько сложно, что и цены там априори будут внушительными.
Одним уголком рта государство призывает нас рожать, другим – отдает приказы о сокращении числа поликлиник, а заодно в рамках цифровизации закрывает возможность быстро посетить нужного специалиста, ибо электронные очереди вечно переполнены непонятно кем (проконтролировать это со стороны решительно невозможно). Да и сами специалисты уходят от «беспрецедентно выросших зарплат» в частную медицину, умножая тем самым и без того немалые расходы на воспитание детей.
Риски потерять детей на ровном месте в России также растут. Если вы небогаты, если в вашем жилье нет евроремонта, а дети ходят в одежде из секонд-хенда, то на вас плотоядно облизываются те из представителей органов опеки и попечительства, для которых дети – товар, пребывание которого в «социальных учреждениях» хорошо оплачивается из того самого сэкономленного бюджета.
Между двух культур
Накопились и проблемы иного уровня.
В России весьма низкий уровень жизни населения, причем динамика процесса пугает: реальные располагаемые доходы практически непрерывно снижаются с 2014 года. При этом мы живем в западной парадигме с ее поздним взрослением: если, скажем, в бедных африканских странах дети с десяти лет уже выполняют разнообразную работу, то у нас – проблема заставить 20-летнего лба помыть за собой тарелку, ибо это буллинг, шейминг и абьюз. Соответственно, инвестиции в детей – это очень «долгие деньги», не говоря уж о том, что они могут вообще никогда не вернуться: в русском обществе почему-то нет категорического императива содержать престарелых родителей, характерного для «примитивных культур».
Парадокс, но такая забалованность подрастающего поколения – отнюдь не результат всепоглощающей любви. У нас вообще пропала та априорная, безусловная любовь к детям, которая характерна для целого ряда других культур, от японской до еврейской. В результате экономических и идеологических реформ построено атомизированное и озлобленное общество. Люди находятся в состоянии постоянной готовности проявить агрессию или отреагировать на неё – и для детей никакого исключения не делается. Почитайте интернет-дискуссии о «яжематерях», «овуляшках», «личинках» – там вы встретите куда больше злобы, чем в политических или спортивных противостояниях.
* * *
Нет такой меры, которая взяла бы и изменила ситуацию радикально – даже если раздавать всем миллионы за детей, цены довольно быстро поднимутся до соответствующего уровня. А изменять собственный социум – дело долгое и не очень благодарное.
Из очевидных мер можно было бы предложить лишь некоторое снижение налоговой нагрузки на состоящих в браке родителей, воспитывающих проживающих с ними детей, и пропорциональное увеличение этой нагрузки на бездетных граждан детородного возраста. Подобная система существовала в СССР, есть она в разных видах и за рубежом («налог на бездетность» – формулировка излишне грубая, но прижившаяся). Вот только новые школы и поликлиники от этого не откроются.
В целом надо признать, что современная Россия – не лучшее место для рождения и воспитания детей. Но если их не рожать и не воспитывать, все будет еще хуже.
