Что вообще происходит в мире? Бомбардировки Сирии, таможенные войны, полураспад ВТО... Кто виноват и, главное, куда бежать?
Ситуация в российской экономике потихоньку стабилизируется – курс доллара колеблется между 61 и 62 рублями, евро слегка за 75 – в общем, как мы и предсказывали, никакой катастрофы не произошло: после шока двухнедельной давности рубль подешевел примерно на 7–8%, бывает.
Настолько же в обозримом будущем должно было бы подорожать большинство зарубежных товаров. Но на реальную стоимость того или иного товара курс валют оказывает весьма слабое влияние. Гораздо важнее соотношение спроса и предложения.
Поясним на примере двух одинаковых домов в Москве и Брянске. Их может строить одна и та же компания из одного и того же материала, там будут усердно ползать одни и те же азиаты-чернорабочие… Но квартира в брянском доме все равно окажется в 4–5 раз дешевле московской. Хотя и тихо, и регион теплее, и две заграницы рядом… Нет спроса – нет цены.
Таким образом, автоматического подорожания не будет. Сиюминутные скачки валют не оказывают серьезного влияния на развитие (или деградацию) экономики даже в среднесрочной перспективе. Гораздо важнее другое – сможет ли российская промышленность справиться с новыми санкциями, уцелеет ли наше алюминиевое производство после американского удара. Именно этот фактор, а не курс рубля, реально повлияет на благосостояние российских граждан, причем надолго – эта отрасль остается одной из ключевых в нашей экономике.
США и Россия проигрывают одновременно
Напомним, с чего все начиналось. Президент США Дональд Трамп в одностороннем порядке начал торговую войну со всем миром. Сперва он ввел жесткие ввозные пошлины на сталь (25%) и алюминий (10%), а потом изложил условия отмены новшества – Евросоюз должен отменить ряд пошлин на американские товары. Типичный торговый шантаж, ничего нового. Но вот Россия, которая также поставляет металл в Северную Америку, не получила даже такого предложения. Соответственно, наши сталь и алюминий станут на территории США дороже, и все покупатели предпочтут продукцию стран, относительно которых пошлины не введены – в первую очередь Канады и Мексики. И кольцо изоляции вокруг нашей страны затянется еще плотнее.
В 2017 году металлы и изделия из них были одной из основ российского экспорта в США – мы выручили за них более 3,5 млрд долларов, больше, чем за нефть. И хотя в целом наш товарооборот с Соединенными Штатами весьма скромен (мы куда больше торгуем со странами СНГ, Китаем, Германией, Нидерландами и Италией), терять такой рынок, конечно, не хотелось.
Однако каких-то серьезных ответных шагов Россия не предприняла – мы настолько мало покупаем у США, что наши таможенные барьеры американцы просто не заметят. Трамп – неуравновешенный, но не глупый человек. После того как в торговую войну вступил Китай и ограничил импорт из США, стороны тут же сели за стол переговоров. Россию туда не пригласили. Американские противники и китайские друзья просто проигнорировали наши интересы.
И тут у компетентных людей возник вопрос: а не состоим ли мы все в одном и том же союзе, призванном как раз исключать подобный беспредел? Разве для этого мы столько лет рвались во Всемирную торговую организацию? Разве основной задачей ВТО не является снижение торговых барьеров? А не по беспределу ли своевольничает товарищ Трамп?
Оказывается, нет. Потому что он сам считает ВТО кабалой для США – достаточно сказать, что Штаты проигрывают практически все торговые споры. Как, кстати, и Россия, но у нас очень мало конфликтов внутри этой организации.
Одинокие звезды
Сейчас за пределами США мало кто помнит, что исторически идеологией этой страны был изоляционизм, игнорирование происходящего за ее пределами. Вспомните бесчисленные европейские и азиатские войны XIX века – где там Североамериканские Соединенные Штаты? Нет их. Частным промышленникам и банкирам никто не мешал сотрудничать с теми или иными сторонами, но на государственном уровне этого практически не происходило. Первый прорыв был осуществлен лишь 100 лет назад, когда по инициативе США была создана Лига Наций, но американцы и тут сделали финт ушами – организовали Лигу и… не вступили в нее.
Штат Техас называет себя lone star, «одинокой звездой», но и все североамериканские соединенные штаты в целом долгое время были «одинокими звездами».
Лишь с сороковых годов XX века Вашингтон, почувствовав свою силу (разрушенная Европа, американские кредиты, ядерная бомба), начал плотно сотрудничать с международным сообществом. Сотрудничество, правда, получилось весьма своеобразным, в стиле демократически настроенного барина, который сквозь пальцы смотрит на проступки крепостных, но иногда может и на конюшне выпороть. И отношение США к международным организациям также колеблется между этими двумя полюсами – изоляционизмом и диктатом. Сотрудничать с кем бы то ни было на равных Вашингтон никогда не собирался, да и не умел.
Трудная история ВТО
Это отразилось и на истории создания ВТО. Первоначально, еще при послевоенном переустройстве мира, речь шла о Международной торговой организации (МТО), формировавшейся под эгидой подконтрольных США и Великобритании Международного валютного фонда (МВФ) и Международного банка реконструкции и развития (МБРР). Но инициаторы создания МТО, американцы внезапно сами отказались в ней участвовать – точь-в-точь как ранее в Лиге наций. В результате организация существовала в обрезанном виде Генерального соглашения по тарифам и торговле (ГАТТ) и являла собой систему из многих тысяч двусторонних договоров в стиле «я, так и быть, снижаю пошлины на ваши тюльпаны, а вы, будьте добры, упростите систему ввоза моих аккумуляторов».
Созданная после многолетних мучительных переговоров лишь в 1995 году Всемирная торговая организация ввела четкие, прозрачные, единые для всех правила этой большой игры. ВТО регулирует не только размер экспортных и импортных пошлин, но и множество других областей экономической жизни – скажем, устанавливает предельный размер субсидий, которые государство может выделять своим фермерам.
Вступая в ВТО, государство получает низкие таможенные пошлины для своих товаров, но вынужденно открывает и собственный рынок для иностранцев. Мы говорим «глобализация» – подразумеваем «ВТО», и наоборот.
Показательная редиска
В целом снижение и тем более аннулирование таможенных барьеров выгодны большим экономикам и губительны для малых. Возьмем условное маленькое европейское государство Чернобоснию, где традиционно выращивается, скажем, отличный редис. А большой и сильной Фрамании, известной своими кулинарными традициями, не хочется покупать этот редис дорого. В условиях отсутствия пошлин фраманцы закупают, например, много редиса не столь высокого качества где-нибудь во Вьюжной Америке и… заваливают им внутренний рынок Чернобоснии по низким ценам, себе в убыток. Существовала бы свобода таможенных барьеров, Чернобосния, конечно, защитилась бы от такого безобразия, но мы ведь в ВТО, все подписывали документы, свобода торговли… За два-три года подобной атаки местные производители редиса понемногу делятся на ноль, потому что не могут конкурировать с импортом, на который намеренно занижены цены, а доказать факт демпинга в международном арбитражном суде – очень трудно, дорого, а главное – долго. Пока рассматривается дело, крупные фраманские сельскохозяйственные холдинги по дешевке скупают редисовые угодья в Чернобоснии и резко взвинчивают цены на этот высококачественный продукт. Понесенные убытки можно покрыть буквально за пару сезонов. При самом лучшем раскладе фраманцам присудят какой-нибудь штраф, но дело будет уже сделано.
Добавим, что правила ВТО благоволят экспортерам и ставят больше ограничений перед импортерами, ибо главный их враг – ввозные таможенные пошлины. Россия – экспортер, США – импортер. И, кстати, при Трампе торговое сальдо Штатов потихоньку выправляется, перевес импорта над экспортом снижается. Этот человек действительно работает на свою страну. И именно поэтому стремится вывести ее из соглашений о свободной торговле.
Другая Россия
Встает вопрос: а что же делать России в ВТО, нужно нам там быть или нет? Зачем мы туда рвались с такой силой, зачем шли на поклон к враждебному грузинскому президенту Михаилу Саакашвили, почему обставляли вступление чуть ли не как национальный праздник? 22 августа 2012 года Россия стала 156-м членом этой организации, а уже через пару лет это решение не ругал только ленивый. Что же произошло?
Россия изменилась. Пик нашей активности по вступлению в ВТО пришелся на конец нулевых. Лексика того времени – «Россия, вперед!», модернизация, Сколково, нанотехнологии, научные кластеры… Руководство страны всерьез планировало выходить на мировой рынок высокотехнологичной продукции, и в этом плане присутствие в ВТО было нам выгодным – и для импорта ноу-хау, и для экспорта товаров нового поколения.
Увы, колесо истории повернулось в другую сторону, международная обстановка накалилась, а вектор развития России… хотелось бы сказать «радикально изменился», но вернее – радикально остался прежним, несмотря на все благие намерения. Более 67% нашего экспорта в денежном выражении – углеводороды, главным образом сырая нефть. А торговля энергоносителями слабо контролируется ВТО, это совершенно отдельный бизнес (скажем, России удалось отстоять вывозные пошлины на нефть, формально не одобряемые организацией). Многие опасались, что низкие ввозные пошлины на продовольствие негативно отразятся на сельском хозяйстве страны, но этот вопрос был решен радикально – через эмбарго. Вопросы «томатной войны» с Турцией Россия тоже решала отнюдь не через механизмы ВТО. Взаимоотношения внутри Таможенного союза России, Белоруссии, Казахстана и Армении тем более не имеют отношения к правилам Всемирной торговой организации, к тому же Белоруссия в нее просто не входит.
Так что по правилам ВТО совершается не такая уж большая часть сделок с участием российских организаций, и в большинстве случаев мы – бенефициары, способные продавать свой товар без особых помех именно и только потому, что правила ВТО на нашей стороне.
Конец эпохи
Российская алюминиевая промышленность выживет – серебристо-белый металл нужен Китаю и Индии. Другой вопрос, что платить они будут мало и долго, пользуясь тем, что других покупателей у нас нет.
Включение «Русала» и его владельцев в новый санкционный список, фактически запрещающий союзникам США покупать их продукцию, носит не политический, а полностью экономический характер – как бы ни обещали американцы снять санкции с корпорации в случае ухода оттуда Олега Дерипаски. Перед нами форсированный передел мирового рынка металлургии. Да, решения американского Минфина и высказывания Трампа фактически ставят крест на самих принципах существования Всемирной торговой организации, но точно так же этот крест ставили послекрымские взаимные санкции. ВТО – для тех, кто хочет договариваться. Удержать тех, кто не хочет, эта организация не в силах хотя бы потому, что у нее нет ядерного (да и любого другого) оружия, а у США с Россией – есть.
Но интересно, что подавляющее большинство людей и правительств в мире как раз хотят договариваться. С хитростью, недомолвками, полуугрозами – но договариваться, а не воевать.
США и Россия тем временем продолжают строить свои великие экономические стены. Ранее Трамп вывел США из Транстихоокеанского торгового партнерства и прекратил переговоры по Трансатлантическому. Лозунг Make America great again в его понимании означает Make America lone again. Экспансивный президент хочет максимально осложнить импорт в США любой продукции, которую можно произвести на территории страны – и ему плевать на последствия, ибо способов выворачивания рук европейским и азиатским партнерам у Вашингтона пока еще хватает. Как говорил маргинальный, но умный экономист Валентин Катасонов, доллар обеспечен единственным, зато очень убедительным активом – американским оружием, и пока никто не противопоставит этому оружию что-то соотносимое, мировая финансовая система останется однополярной.
Пока Китай и Евросоюз ищут экономические ответы гегемону, Россия зачем-то взвалила на себя неблагодарную задачу подготовки возможного военного аргумента. Это трудно и дорого, особенно в условиях санкций. Конечно, поскольку недовольство американской экономической политикой растет повсеместно, в какой-то момент выльется в грандиозный отказ от взаимодействия с Соединенными Штатами. И весь мир очень хочет, чтобы на передовой оказалась Россия. Хуже всего, что этого хочет сама Россия.
А больше всего от этой войны кошельков и амбиций страдает сейчас не Москва, не Дерипаска и уж тем более не Китай, а древняя прекрасная Сирия, которой – вслед за Кореей, Вьетнамом, Анголой, Афганистаном – выпало быть площадкой для пробы сил двух гигантов. Возможно, последней площадкой. И это совсем не потому, что Сирия так и не нашла времени вступить в ВТО.
